«Мой щенок считает меня своей мамой»

«Несколько недель назад я взяла щенка. Ему сейчас четыре месяца, он очень сообразительный и покладистый. Единственный минус – он везде ходит за мной. Не то, чтобы это меня напрягает, скорее удивляет. Дело вот в чём: я где-то прочитала, что это происходит потому, что щенок считает меня мамой. Правда ли это? Действительно ли моя собака думает, что я – мама?»

Здесь нечему удивляться, ведь в каком-то смысле так и есть, вы его мама – правда, скорее приемная. И дело совершенно не в том, что у щенка сбиты ориентиры и он не осознаёт, что является собакой: просто вы относитесь к нему по-матерински. Ничего особенного, «всего лишь» опекаете щенка, заботитесь о нем, обеспечиваете его безопасность и так далее. Другими словами, делаете все те «материнские» вещи, которые делает любой нормальный владелец домашнего животного.

Ваши старания дают щенку веские основания считать вас «мамой». Хорошо, если его забрали из помета в положенные восемь-десять недель, и он успел импринтировать образ сородичей. Тогда щенок хорошо понимает, что вы от него, мягко говоря, довольно сильно отличаетесь, и он считает вас мамой лишь в эмоциональном смысле. Гораздо хуже, если он остался один раньше этого срока – такие щенки нередко считают чужаками... собак, поскольку в период импринтной уязвимости, когда происходит формирование образа сородичей, рядом с ним был только человек.

На самом деле мы нарушаем нормальный ритм развития животного, когда берём его под свою опеку, и тем более когда настаиваем на том, чтобы он лишился своей самостоятельности. Мы связываем животное по рукам и ногам, буквально не даём и шага шагнуть без нашей указки, а на его требования признать его взрослым – надо заметить, вполне обоснованные – в смысле назначить роль и удовлетворить потребность быть полезным, отвечаем «мерами по коррекции поведения». Конечно, собаки привыкли к нашим закидонам и по большей части спокойно переносят насильственную инфантилизацию, но не все и не всегда.

В естественной среде, где живут дикие хищники, срок материнской заботы ограничен несколькими месяцами. Чаще всего уже к пубертатному периоду мама отправляет отпрысков на вольные хлеба, то есть прекращает их кормить и даёт возможность (читай: вынуждает) заботиться о себе самостоятельно. Это ни в коем случае не жестокость, а здоровый природный прагматизм: попробуйте-ка прокормить пять-шесть деточек, которые к этому времени сами становятся размером с маму. То ещё, надо сказать, развлечение.

Так живут современные собачьи родственники, так наверняка жили их далекие предки. Разумеется, несколько десятков тысяч лет совместной с человеком эволюции многое изменили в собаках, включая и этот аспект их развития. Нынешние домашние собаки намного сильнее, чем их дикие родичи, ориентированы на человека, и не так активно стремятся выйти из-под родительского крыла (мы сталкиваемся с отголосками природной тяги к самостоятельной жизни, пусть и в довольно слабой форме, когда щенки в период пубертата вдруг превращаются в глухих и слепых, напрочь забывая, чему их учили).

Можно сказать, что стремление следовать за человеком в этом отношении означает нормальное принятие собакой навязанных им правил игры: «Ты хотел, чтобы я был вечным ребёнком – пожалуйста, получи». Как ещё могут развиваться события, если мы сами совершенно сознательно наделяем собак детскими полномочиями? До четырёх или пяти месяцев такое поведение щенка вполне естественно, дальше, в общем, может рассматриваться как сбой программы. Но даже в этом случае его не обязательно корректировать – если, конечно, оно не сопровождается страхом расставания (или, как ещё называют это расстройство, сепарационной тревогой).

Так что, да, вы – собачья мама, хотите этого или нет. С самого начала наших отношений каждое последующее из миллионов поколений домашних собак появлялось на свет с чуть более ювенильными чертами и чуть большей заточкой под привязанность к человеку. Как следствие – многие из современных собак не могут прожить без человека ни единого часа. Что получили, то и хотели.

На Западе сейчас принято называть владельца домашнего животного опекуном, тем самым как бы подчёркивая особый статус их отношений, не связанный чисто имущественным контекстом. Насколько это правильно – вопрос: меня, например, слово «опекун» коробит, поскольку в моей системе координат означает «чужой человек, на какое-то время взявший на себя заботу». Я – не чужой своей собаке, и поэтому, за неимением лучшего, предпочитаю использовать слово «владелец» – но не «хозяин».

Собака давно потеряла свое утилитарное значение – ещё с тех пор, как по запросу средневековой знати заводчики начали выводить чисто потешных собак типа крохотных, вечно юных спаниелей или обаятельных, но бесполезных той-пуделей. Сейчас тенденция превращения собаки в атрибут всё больше обостряется, и на данный момент, за редким исключением, большинство представителей «серьёзных» некогда пород – чистые компаньоны. Той-овчарки, той-стаффорды, той-боксеры – уж не знаю, хорошо всё это или нет.

Впрочем, некоторым владельцам по-прежнему сложно принять тот факт, что мы играем в жизни собак роль родителей. Да, я опять бросаюсь камнями в огород тех, кто привык позиционировать себя «вожаком»: вы путаете, у собак не семья=стая, а наоборот, стая=семья. Мы в их глазах – родители, иногда чересчур строгие, иногда даже деспотичные, но чаще более-менее разумные. И это нормально. К счастью, за редким исключением этот статус не накладывает на нас никаких лишних обязательств, кроме необходимости естественной заботы, и в большинстве случаев не требует никакой коррекции.

Фото Mike Tinnion/Unsplash